"И если пространства - то не меньше, чем небо. И если свободы - то не на двоих" (Снайперы)
Было время, когда я читала одного только Пратчетта. Поступательно, целенаправленно, книга за книгой, от цикла к циклу. Минуло "Плоскомирье", и пришел черед "Ланкрских ведьм". А потом был цикл о Смерти, и о городской Страже, и о Тиффани Эйкинг, и о Джонни Максвелле... и, конечно же, цикл об очаровательном прохвосте и виртуозном мошеннике Мойсте фон Липвиге.Я знала о том, что "На всех парах" давно переведен, однако на тот момент читала совсем другого мастера слова, и у меня как раз случался роман со Стивеном Кингом... или все же с Нилом Гейманом?... Или с обоими разом, и даже не один роман?
В общем, через некоторое время я снова вернулась к Пратчетту. И, открыв третью, еще нечитанную книгу о Мойсте, я с первых же строк поняла, до чего же сильно соскучилась по его героям, по его романам, по всему Плоскому миру. Это было похоже на встречу старых друзей - все здесь! И Мойст фон Липвиг, и Адора Белль Диахарт, и патриций Ветинари, и командор Ваймс, и аркканцлер Ридикулли... Слишком много незнакомых имен, не правда ли? Для того, кто только-только открывает для себя Плоский мир и ничего не слышал о том, как командор Ваймс приобрел клеймо Призываемой Тьмы, как Ридикулли сражался с ожившей (точнее, неумирающей) навозной кучей, или как патриций дал посадить себя в свою же тюрьму, или как боги Плоского мира "помогли" Мойсту отыскать клад, когда-то им же и закопанный... Зато для тех, кто эти истории уже слышал, причем из первых - книжных - уст, они оживают в героях воспоминаниями.
А еще я скучала по тому ощущению, когда читаешь роман и не можешь от него оторваться. Время идет, страницы мелькают, а ты все сидишь и уговариваешь себя еще на одну их десяточку... полсотенки... сотню, ага.
"На всех парах" - вот как прочитывается эта книга. Причем ты сам же себя и упрекаешь в торопливости, в невоздержанности, в том, что никто тебе не может подпортить удовольствие от чтения так, как ты сам себе, но...
С книгами Пратчетта по-другому не получается. И если ты читаешь его на ночь и оставляешь закладку "на самом интересном месте" - будь уверен: продолжение тебе приснится.
В "На всех парах" Мойст снова оказывается впереди планеты всей - поскольку движется в ногу с прогрессом. Сперва он усмирял взбунтовавшуюся корреспонденцию в Почтамте марками и штампами, потом наводил порядок в денежных знаках... Теперь пришел черед парового двигателя. И пришло его время, время Мойста фон Липвига снова проявлять себя во всей красе и постараться "совершить сегодняшнее чудо вчера". Без его харизмы и ловкости ума не обойтись, как не обойтись без гения машинерии Дика Симнела и широкой и щедрой души Гарри Короля, и много еще кого и чего. Потому что есть гномы-глубинники, которые против всякого прогресса и новых веяний в принципе, есть патриций Ветинари, которому, в случае чего, предстоит разбираться не только с пользой, но и с вредом прогресса, есть государства, которым не улыбается светлое будущее развивающегося Анк-Морпорка... Сюжет романа ведет себя с читателем, как та же Железная Герда или паровой двигатель: то есть, дает ему понять, что с ним, сюжетом, шутки плохи и вообще, расслабляться не стоит. Конечно, у талантливого и старательного Дика Симнела получается все задуманное, Мойст улаживает и разруливает многие проблемы, и прогрессу везде, казалось бы, дается зеленый семафорный свет, но... Стоит только этим зачитаться и замечтаться - на смену светлым и оптимистичным картинам приходят совсем другие: дети, резвящиеся на рельсах почти под колесами поезда, гоблины, съеденные разбойниками, котлы, взрывающиеся у неумех и самонедоучек, огромные валуны, катящиеся на сияющую красавицу Железную Герду... "И то ли еще будет", - предостерегает сюжет. Ведь где успехи - там и неудачи, где сноровка - там и оплошности. Где мудрый Рис Риссон - там и интриган Ардент.
(До последнего, кстати, не догадывалась, что Рис - Королева, а не Король. Настолько умело Пратчетт замаскировал ее гномью "женскость" за решительными поведением и непоколебимостью характера).
Но через все препятствия, хитрости землевладельцев и козни глубинников железная дорога прокладывается дальше, поезд мчится и Низкий Король едет восстанавливать среди своих подданных порядок и справедливость.
Повествование в романе Пратчетт организует многопланово, но при этом так мастерски, что при прочтении они не путаются и не смешиваются. Скорее, ловко тасуются, словно карточная колода в руках фокусника: вот Ветинари ведет очередной серьезный разговор с Мойстом о железной дороге в Убервальд и грозит (как и положено тирану) отправить его "к котятам"; вот узник темницы и учитель Ардента Альбрехт Альбрехтссон разговаривает с гоблином; вот Железная Герда спокойно переезжает по волшебному туману, как по тверди земной, с одного края пропасти на другой; вот некая миссис Пламридж оглушает гнома-злоумышленника, проникшего в ее сад, полным ночным горшком... Такая подача не отвлекает читателя от движения сюжета. Все происходит словно в старой доброй сказке: добро может страдать, зло может злорадствовать - но не более, чем положено для достоверности. В конце концов, герои восторжествуют, а злодеи понесут наказание.
В романе необычайно. Много. Действующих. Лиц. (Как я уже писала, кому-то это напомнит встречу в теплой дружеской компании, а кому-то - переполненный вагон поезда). При этом три (условно) основных персонажа - Дик Симнел, Мойст фон Липвиг и Гарри Король - обращают на себя бОльшую часть читательского внимания, но не всё. Нельзя сказать, чтобы кто-то из персонажей заднего плана был совсем уж "ни при делах", будь то даже капитан Ангва или Думминг Тупс, промелькнувшие всего в паре строк. К моменту написания Пратчеттом "На всех парах" читатель УЖЕ знает о них достаточно, чтобы здесь и они выступали для него в качестве полноценных действующих лиц.
Гарри Король, бывший "мусорный бизнесмен", решивший открыть дело, более достойное джентльмена, - по-своему честный и по-своему добрый человек, несмотря на то, что он признает себя "мошенником", равным Мойсту, и любит порой спускать людей с лестниц. Отрадно, что в его характере эти качества не победили ни ушлость, ни прижимистость. Скорее, Гарри - за разумное вложение денег и времени. Приятно было познакомиться с Диком Симнелом - изобретателем парового двигателя, строителем паровозной дороги и, конечно же, Железной Герды. Причем он не только изобретатель, но и большой труженик, и работу дает не только своему мозгу, но и своим рукам. Недаром его труд сравнивают с волшебством Плоскомирья. Несмотря на то, что Дик - выходец "из сельской глубинки", за деревенского простачка его принимают очень ошибочно. Острый ум - остер во всем. Во время беседы с журналистом Хардвиком Дик самостоятельно, без помощи Мойста улавливает, куда клонится разговор, и дает такой отпор всем лукавым расспросам, что он производит впечатление даже на самого Мойста. Дик Симнел - интересный персонаж: сочетающий в себе, с одной стороны, умнейшего изобретателя, носящегося со своими идеями, несколько далекого от прочих людей (в конце концов, не из его уст мы слышали возмущенное "Но ведь это позор! Люди не должны гибнуть из-за какой-то там машины!") и в какой-то момент даже возгордившегося своими достижениями сверх меры ("Да кто вы такой, чтобы об этом судить, мистер Мокрист?! Вы-то сами что-нибудь создали, построили, беспокоились о чем-то? Что вы вообще такое?"); а с другой стороны - в чем-то забавного паренька в засаленной рубашке, робеющего перед Эмили, дочкой Гарри Короля, и готового жениться хоть на своей Железной Герде.
Кстати о ней! Железная Герда, творение Дика Симнела, - это тоже сама по себе героиня романа. Она не только выстроена с помощью чертежей, прототипов, косинусов, синусов и логарифмической линейки, но и одушевлена своим хозяином. Железная Герда - не просто бездумная машина, везущая своих пассажиров из одного города в другой. У нее есть свой характер, своя душа, свой постоянно меняющийся облик, наконец, - свое имя, в отличие от всех других ей подобных паровых машин. Как живое существо, она способна мыслить ("Только я не знаю, как", признается сам Дик Симнел), способна отличать друга от врага (благодаря чему гнома-глубинника насмерть обдает паром, а приблизившаяся к ней Эмили остается целой и невредимой) и спасать чужие жизни. В начале романа Дик Симнел клялся, что сделает пар своим слугой. Но в облике Железной Герды он, скорее, сделал эту опасную стихию своим другом. Что, на мой взгляд, куда бОльшая победа.
Ну и, конечно, со всеми этими разговорами мы забыли о Мойсте фон Липвиге! Как и во всех романах про него, в "На всех парах" этот парень - симпатяга. Ни в какой самой затруднительной ситуации он не теряет присутствие духа, с видимой легкостью совершает самые невероятные "чудеса" (опять-таки, как и машинерия Дика Симнела, не имеющие никакого отношения к магии!) и не может мыслить своей жизни без хорошей ядреной щепоти опасности: впав в состояние берсерка, бьется с гномами-глубинниками, переводит поезд по мосту из тумана, танцует на крыше мчащегося вагона... При этом о людях Мойст фон Липвиг - в прошлом аферист, мошенник, проходимец, от чьих темных делишек серьезно пострадал не один невинный и честный человек, - в романе думает и беспокоится чуть ли не больше, чем Дик Симнел, Гарри Король и патриций Ветинари вместе взятые. Да и не только о людях, но и о гоблинах и гномах тоже. Во всяком случае, в нем гуманизм оказывается, на мой взгляд, выражен ярче, чем у всех. Он во многом остался собой - таким же ловкачом Альбертом Спенглером, который выдавал стекляшки за бриллианты, кляч - за породистых скакунов, и играл на человеческих пороках и слабостях. Однако теперь (благодаря железной руке патриция Ветинари, конечно) смекалка и харизма Мойста служат на благо человечества, а не во вред. И непохоже, чтобы сам Мойст слишком уж яро возражал против такого расклада. Предоставив Мойсту другое поле для его "игры", в его характере ничего не сломали и не уничтожили - ни Ветинари, ни сам Пратчетт. Честь и хвала им за это.
Примечательно, что в "На всех парах" практически нет однозначно отрицательных персонажей. Есть, конечно, те еще мастырщики вроде мистера Хардвика, которые могут, скорее, огрызаться на прогресс, чем остановить его, есть "темная массовка" из гномов-глубинников, которые сами пожелали быть слепым орудием в руках того, кто якобы исполняет волю Така. Есть и консерватор Ардент, который выступает в роли антагониста. Однако не о нем ли было сказано "Ты умен, и многие гномы хорошо отзываются о тебе, но ты использовал свой ум, чтобы подорвать законы и сделать гномов глупыми порочными преступниками в глазах других народов"? И тем не менее, вряд ли стоит ждать от Ардента такого же перехода на "светлую сторону", как от Мойста: тот, в отличие от Ардента, изначально хоть и был расчетливым, но не был при этом хладнокровным манипулятором. И не был злым.
Язык и стиль романа - как всегда, на высоте. Яркие, бьющие точно в семантическую цель, незамусоленные метафоры и сравнения (ах уж мне эти "как раскаленный докрасна сумасшедший дом" и "сады преисподней в потемках"!), которые не заслоняют собой, тем не менее, того, О ЧЕМ говорится в романе, живая речь персонажей, у каждого - по своему характеру, и этот бархатный английский юмор, где-то добрый, а где-то и черный - Пратчетт не растерял ничего из имевшегося у него словесно-писательского мастерства.
Идея этого во всех отношениях прекрасного романа довольно многогранна, чтобы выразить ее в двух словах в рецензии. Сказки Пратчетта для взрослых детей, такие правильные и в то же время свободные от всякой навязчивой людской морали и тенденциозности, учат нас правильным вещам, из тех, что исполняются и срабатывают в жизни со всеми. Например, тому, что главное чудо, которое может сотворить человек, - оно заключено в нем самом, в его руках и его голове, и со всякими молниями из рукавов оно имеет мало общего. Тому, что, как бы настороженно ты ни относился к новым веяниям времени (известно, что человек - тот еще великий консерватор, и бояться нового - не только в гномской, но и в человеческой природе), нужно учить себя принимать их, если они несут благо и пользу. Тому, чтобы терпимо и со всем возможным пониманием относиться к тому, что живет иначе, чем ты, думает иначе, чем ты, выглядит и пахнет иначе, чем ты. Ведь, как выходит, каждый человек человеку - гоблин.
@темы: рецензии