Название: Переполох
Фандом: ориджиналы
Автор: Черный голубь
Размер: мини
Жанр: юмор, эротика
Персонажи: Силия/Лиар
Рейтинг: R
Сюжет: Не злите темных эльфов. Особенно метаморфов. НИКОГДА.
ПереполохПостоялый двор “Переполох”, одно из самых популярных заведений в Данадоте, - “двор, достойный королей”, - располагался где-то в середине гипотетически Бесконечной улицы. Насколько он оправдывал свое залихватское название, было известно только завсегдатаям; а вот свое звание – “достойный королей” – “Переполох” оправдывал добросовестно, на все двадцать рогорских крон – средняя цена, которую в нем просили за ужин и ночлег. Но гости и за бОльшие деньги, наверное, рады были бы останавливаться здесь, а не где-либо еще. Обеденная зала в “Переполохе” была просторной и чисто выметенной, гостевые комнаты – уютными; столы были застелены скатертями, а полы в узким коридорах – половиками. Для посетителей у трактирщика всегда была наготове кружка эля и шутка, у его помощника – улыбка и готовность выполнить любую разумную просьбу гостя. Прусаки и те вели себя здесь чинно и боязливо, попадаясь на глаза совсем уж изредка. Но если с прусаками “Переполох” еще как-то мирился, то со всякими проходимцами – уже не очень. Подозрительные и темные личности, сколько бы крон ни звенело у них в карманах, встречались здесь еще реже, чем тараканы. За то “Переполох” и был благодарно любим остальными постояльцами, добропорядочными и состоятельными.
Поэтому Силия не слишком удивилась (хотя и не обрадовалась), когда помощник хозяина - учтивый вышколенный юноша с чистым полотенцем, висящим у сгиба локтя, - сообщил, что свободных комнат нет.
- Паршиво, - только и ответила на это Силия. Уходить отсюда она тоже не спешила; и чем дольше она сидела, подперев ладонью подбородок, и всматривалась в отблески свечей, скользящие по бокам бутылок и сосудов из разноцветного стекла, тем меньше ей хотелось уходить. На свечах в “Переполохе” не экономили; они были расставлены по полкам, столам, пивной стойке, не говоря уже о массивном ободе люстры под потолком, и горели ярко, ровно, не слишком коптя и не потрескивая.
- Ничего не поделать, госпожа, - помощник сочувственно поджал нижнюю губу, - “Переполох” любит своих гостей, а гости любят “Переполох”, благо устраивают его здесь раз в пять лет.
Тело протестующее взныло, недоумевая, куда же хозяйку опять понесли ее беспокойные ноги, стоило только Силии подняться из-за стола. Ей уже и деревянный стул с вырезанным на спинке ромбом не казался таким жестким. Припозднившиеся посетители допивали свои кружки, договаривали свои негромкие разговоры и расходились один за другим – кто наверх по лестнице, а кто за дверь и дальше по Бесконечной улице. У Силии же не было ни малейшего желания покидать это чертовски уютное место.
Которое, без сомнения, было бы и еще более уютным, не ошивайся рядом с ней какой-то рыжий тип с откровенно плутовской физиономией.
Как уже говорилось, в “Переполохе” почти не попадались проходимцы. Но рыжий это “почти” ухитрился как-то обойти, да еще и обосноваться здесь на правах законного постояльца. В отличие от нее.
- Так уж и ничего не поделать? – переспросила Силия у помощника. Тот напряженно и зорко следил за большими пивными бочками на верхней полке, словно кто-то из уходящих собирался прихватить их с собой, и очень старался не встретиться снова с тяжелым, неприветливым взглядом темной эльфийки. Силия хорошо его понимала; однако юноша держался молодцом, как и подобает работнику “Переполоха”.
- Могу устроить только подселение, госпожа, - предложил он то же, что предлагали везде в таких случаях, - Вы разделите оплату за постой с тем, кто согласится разделить с вами комнату и…, - помощник деликатно кашлянул, - … кровать.
- Я б согласился, - вставил свое мнение рыжий, как будто его кто-то спрашивал.
Если бы это было возможно, неизменно мрачное лицо Силии помрачнело бы сейчас еще больше. Она так и не узнала имени этого навязчивого типа, и все-таки он успел засесть у нее в самых печенках не хуже метательной зигонской “звездочки”. С самого начала вечера Силия видела, как спускаясь в обеденную залу, он задержался на ступеньках лестницы, прошелся по женским головам скучающе-приценивающимся взглядом, словно по клеткам с курами на рынке, а потом заприметил ее. И прошел к ее столу, и подсел, не спрашивая разрешения, и потом уже не отсаживался до последнего, держась с апломбом, присущим не всякому лорду. У разносчика рыжий заказал портвейн, для себя и для Силии, но выпивка ее интересовала куда меньше, чем он сам. Пока тип разливал портвейн по кружкам, о чем-то спрашивал и что-то рассказывал, острил и смеялся над своими же остротами, Силия сидела и потрошила-перетряхивала его всего бесцеремонным, изучающим, знакомящимся взглядом – пыталась выяснить, откуда растет весь его гонор. Но, как она и подозревала, гонор прорастал на пустом месте (коим этот тип и являлся).
Рыжий не был ни лордом, ни королем. Он был…
Полукровкой. Причем обе половины своих кровей, что людской, что эльфийской, он предпочитал являть с их худшей стороны.
Он был обладателем неровно подстриженного вихра жидких волос, щербатой улыбки, развязных манер и такой кривой физиономии, что напрашивалась мысль: едва научившись ходить, этот полукровка с разбегу влетел ею в стену да так потом и остался.
Он был тем, кто весь вечер силился разговорить ее за жизнь, подпоить, развеселить, даже не догадываясь, что пытаться заставить Силию улыбнуться – все равно что просить безногого сплясать.
Он был тем, кто и не думал скрывать никаких своих намерений.
Силия тяжело вздохнула. Она ничего не имела против полукровок. Она не так уж всей душой ненавидела проходимцев. Вопреки своему происхождению, она не была ханжой и недотрогой и не гнушалась иным любовно-постельным приключеньицем на одну ночь. Просто этот кривомордый рыжий полуэльф за вечер успел осточертеть ей так, как никто больше в “Переполохе”. И, похоже, он об этом догадывался.
Тем не менее, ситуация со свободными комнатами сейчас складывалась явно в его пользу.
И, похоже, он об этом догадывался.
Силия повернулась к полукровке:
- В которой, говоришь, ты остановился?
***
Ближе к поздней ночи выяснилось, что выражение “делить постель” полуэльф понимает самым наиоднозначнейшим образом. Из полусна Силию выдернули чужие потные руки, елозящие по вышивке сорочки на ее груди и засовывающиеся в декольте.
- Приятель, какого черта ты творишь, - пропыхтела Силия и попыталась отпихаться от наглеца не оборачиваясь. Там, позади нее, не растерялись и не уступили, а развернули к себе, вжали спиной в матрац и нависли сверху.
- Шелк “голубиная нежность”, да? – прошептал-выдохнул Лиар ей в висок, снисходительно пропустив мимо ушей глупейший из вопросов, - К демонам бы этот шелк, ведь кожа под ним у тебя куда нежнее…
За комплимент ему немедля отплатили звонкой пощечиной. Следующий удар цели не достиг; Лиар ухватил ее за руку, оценив заодно длину ногтей.
- И даже не вздумай ими царапать, - предупредил он, сжимая все четыре пойманные пальца и выгибая их от ладони к запястью, - или бить в глаза. Я обломаю их тебе. Под самый корень, слышишь?
Он уже с досадой подумывал о том, что начать нужно было не с деликатных поглаживаний груди, а с того, чтобы порвать на ней эту дорогущую шелковую сорочку. Что поделаешь, *“есть кобылы, которым больше по душе грубая ласка”.
- В чем дело? Что с тобой не так? – добившись, что эльфийка перестала размахивать руками, Лиар оставил ее пальцы в покое – теперь еще более тонкие и белые, совсем как “сахарные соломинки”, торчащие на прилавке сладостей в ярмарочный день. Лиар не помнил, чтобы ему когда-либо так же сильно – как теперь ее пальцы – хотелось запустить эти штуки в рот и долго, с бесконечным упоением посасывать их и облизывать по всей длине…
А ведь и правда – что с ней не так? Лиар видел, как эльфийка вся извивалась под ним и задыхалась, но от ярости, а не от возбуждения, как ядовито и угрожающе темнели сквозь растрепанные пряди ее фиалковые глаза, как она навостряла ногти, с явным желанием вырвать его зрачки и запихать их ему же за щеку. И… все. Сколько ни всматривайся в ее лицо, находящееся уже почти на расстоянии поцелуя, - в нем ничего не отражалось. Ни боли от выламываемых пальцев, ни злости, ни страха, ни зарождающегося желания из безумного союза этих трех. Она отбивалась, как сумасшедшая, мотала головой по подушке, уворачиваясь от поцелуев и укусов, пыталась высвободить руки – и сохраняла при этом такую отрешенно-кислую мину, словно у нее раннее утро не задалось. Или задницу седлом натерла в долгой дороге. Точно с такой же миной она сидела там, внизу, когда он расточал перед ней все свое обаяние, пытаясь ее хоть немного растормошить и взбодрить…
Что это – магия какая высокая? Первоклассный эльфийский самоконтроль?
Врожденное уродство?
- Мы вроде собирались заниматься здесь любовью. Подраться с кем-нибудь я мог бы и внизу, будь у меня настроение.
- Лично я собиралась уснуть здесь и проспать до самого утра.
- Нет, серьезно? Ты думала, что я согласился пустить тебя к себе в постель, чтобы мы поболтали о житье-бытье, а потом, невинно обнявшись, словно брат и сестра, легли спать?
- Вообрази себе!
Силия брыкнула ногой в воздух и опять не попала, ни в живот, ни тем более туда, куда метила: извернулся, ловкий, гад!... И… (она дернула сведенными над головой запястьями, которые в ответ сжали так, что пульс испуганно затолкался в жесткие пальцы) … сильный. Опытный, привыкший ломать чужое сопротивление и принуждать в постели к тому, что потом все равно “всем понравится”. Даже ее, наемницу Зигона, он изловчился разложить, словно какую трактирную девку. Будь у нее сейчас при себе Жало – ткнула бы им в ублюдка, не раздумывая и не брезгуя замараться. Но увы: всякое оружие, включая кинжалы и стилеты, в “Переполохе” надлежало сдавать на хранение до утра. Здесь головой ручались за то, что охрана постоялого двора стережет спокойный сон своих гостей от любой опасности. Ну а те, кто привыкли сначала подселяться ко всяким прощелыгам, а потом орать посреди ночи “Помогите, насильник!” – пусть разбираются с ними сами. Полюбовно.
Лиар пихнул колено между ног эльфийки, разводя их и не давая снова стиснуть. Уже грубее и раздраженнее, чем намеревался до этого.
- Терпеть, по правде, не могу, когда женщина со мной стонет от боли, а не от наслаждения, - свободной рукой Лиар стянул ее черные, как смоль, волосы в пучок и обмотал вокруг своего кулака, - Я считаю, что это отвратительная низость: причинять женщине боль, тем более в постели. Но речь шла о нормальных женщинах, знаешь ли. Не о бешеных бой-бабах или строптивых чистокровках, нарывающихся на дурное обращение с собой. Так вот…
То ли эльфийка действительно испугалась еще большей боли, то ли поняла, что противиться бесполезно, - но брыкаться и дергаться под ним она наконец перестала. Лиар и это счел добрым знаком, потому положил обе ладони поверх сорочки и заскользил ими вдоль бедер эльфийки, поддергивая подол вверх. Он уже чувствовал, как средние пальцы подцепили тонкие полоски ее трусиков. Но торопиться сейчас не стоило: чего доброго, она взбеленится по новой…
- Будешь продолжать в том же духе – на боль я не поскуплюсь, - Лиар коснулся губами кожи живота, спустился чуть ниже и ближе к кружеву белья, - А если наконец прекратишь изображать из себя недотрогу – ни о чем не пожалеешь, обещаю… Даже несколько раз подряд не пожалеешь, - добавил он, похотливо ухмыльнувшись.
От прикосновения губ к чувствительному местечку повыше лобка эльфийка вздрогнула всем телом. Но не возбужденно. А как-то… иначе.
Как если бы медуза размером с человека всколыхнулась всей своей кисельной массой.
И, вздрогнув вот так, она вдруг стала… оседать. Словно кожаный мешок, из которого выходил воздух. Причем первыми “сдулись”, конечно же, груди. Грудная клетка сама по себе стала шире и гораздо площе, мышцы тонкой фигуры обозначились жестче и объемнее, ушла линия талии и сузились бедра. Оттенок бескровно-белой кожи – отличительного расового признака темных эльфов – заметно потеплел, словно впитал в себя свет одинокой комнатной свечи.
Наконец, появилось кое-что, что стопроцентно помогло бы отличить эльфа от эльфийки даже в непроглядной темноте.
И сейчас это “кое-что“ упиралось Лиару в бедро.
- Ты не пожалеешь тоже, - пообещала в ответ лежащая под ним. Знакомым до боли голосом. Но уже не своим.
Лиар отлип от чужого полуобнаженного тела и во все глаза уставился на своего нового партнера. Как следует потер их и уставился снова.
- Затопчи меня дикий тарпан…, - вырвалось у него потрясенное.
На кровати, где он только что собирался неспешно и со всем смаком поиметь темную и до усрачки гордую чистокровку, перед ним разлегся…
Ошибки быть не могло: молодой эльфийский лорд Ави из дома Д’Иоре.
Выглядел он именно так, как Лиар запомнил его в их последнюю встречу, лет около семи назад: большие зеленые глаза цвета крыжовника, которые он, наверное, даже повзрослев, не отвык так забавно, по-совиному круглить, кольца вьющихся каштановых волос, легко укладывавшихся в традиционную дворцовую прическу, утонченные черты лица, прекрасно сложенное тело… и этот стыдливый румянец, всегда нахлынывавщий на щеки откуда-то с острых кончиков ушей. Да, таким он ему и запомнился, - разве что тогда на нем было побольше одежды.
“Ави” лежал, откинувшись на подушки, теребил поясок серебристо-серого шелкового (как та сорочка на эльфийке) халата, бесстыдно раздвинув ноги, - словом, являл собой первозданный соблазн и грех во всей его красе. Если бы только при этом он еще не глядел на Лиара с молчаливым укором, настолько выразительным, что, казалось, этот укор вот-вот проплеснется из его глаз слезами.
- Что за чертовщина…
- “Чертовщина”? Это так ты называешь того, кого бросил под утро в занюханном кабаке, семь лет назад, малодушно и трусливо?! – обиженно вскричал “Ави”, так что Лиар даже почувствовал нечто вроде укола совести.
- Такому поступку нет прощения! Но… Я готов найти его. Для тебя, - тихо пролепетал “Ави” и прильнул к Лиару, раскрывая полы халата, под которым на нем, конечно, не было накинуто больше ничего. Даже носового платка.
- Несчастное ты рыжее чудовище…, - эльф прошелся языком по подрагивающей нижней губе, отчего та влажно заблестела, - Поклянись мне, что больше никогда-никогда не уедешь вот так, ни о чем не предупредив и не попрощавшись. А теперь, раз мы снова вместе, - просто будь моим. И делай со мной все, что захочешь.
Последние слова пришлись Лиару куда-то в основание шеи, то ли шепотом, то ли легкими немыми поцелуями. “Ави” перемежал взволнованные речи и свои бессвязные юношеские признания с несмелыми ласками губами, прижимался к Лиару, держась за его плечи так, словно боялся, что его “рыжее чудовище” испарится или что испарится он сам. Лиар же только порадовался бы, случись оно на самом деле. Самым первым (и самым разумным) его желанием было отпихнуть от себя это наваждение, встать и покинуть комнату, дезертировав со своего же любовного фронта. Оно выглядело совсем как Ави Д’Иоре, оно говорило и вело себя как Ави Д’Иоре, оно обижалось на него и соблазняло его как Ави Д’Иоре – и было оно чем угодно, только не им.
Каким-то образом Лиар пропустил тот момент, когда красавица-темная исчезла у него из-под носа, а вместо нее возник этот вот морок… Хотя постойте: так уж ли “вместо”?
Лиар нащупал концы шелкового пояска, сжал их, словно поводья, и дернул “Ави” на себя, прижимая его еще теснее. Тот, будто не ожидав и совсем не желав такого, слабо пискнул и затрепыхался, не ведая, что этим только больше распаляет Лиара.
- Хорошая была попытка, - насмешливо и хрипло прошептал Лиар на ухо “Ави”, с удовольствием тиская его ягодицы, пошлепывая их и поигрывая ими, то раздвигая, то снова сжимая вместе, - Думала, ты здесь самая умная и хитрая? Или надеялась, что мне совесть запретит отжарить Ави из дома Д’Иоре еще раз? Понятия не имею, откуда ты прознала об эльфеныше и как сумела его выколдовать… Да только, знаешь, клал я на все на это – и сейчас ты получше узнаешь, что именно.
- Или ты.
Его собственный голос чужим эхом исторгся из уст “Ави”. Лиар почувствовал уже знакомую “кисельную” дрожь под своими руками, но в этот раз – гораздо более осязаемую; если чье-то тело и могло вот так вздрагивать, то только полностью лишенное костей и суставов, с бултыхающейся внутри мешаниной из клеток и всяких плазм. С него в три ручья бежал пот, распространяя острый мускусный запах, и вся кожа на нем вдруг стала горячей и эластичной до ненормального.
Дурное колдовство эльфийки не остановилось, оно набирало обороты.
Это превращение, как и предыдущее, наверняка длилось один короткий миг – не дольше желудочного спазма, когда борешься с тошнотой и не даешь полупереваренной пище, плавающей в остатках портвейна, выблеваться наружу. Лиар уже знал, что увиденный короткий миг будет тянуться в памяти до конца его жизни. Он отдернул трясущиеся руки от этого омерзительного нечто, которое оплывало перед ним несколькими слоями, точно свечной огарок, и постепенно обретало форму нового тела: прибавившего в весе и немного в росте, ставшего более худощавым и жилистым… Чуть не плача от омерзения, Лиар проклинал себя за то, что так и не смог отвернуться от лица “Ави”, которое тоже менялось: черты вытягивались, искажались и грубели, плавно перетекая из одних в другие. Словно поддаваясь невидимым и всемогущим пальцам Создателя, решившего вылепить из живого воска совсем другую маску. На глазах у Лиара изрядно порыжевшие пряди укоротились, уползли к черепу и встопорщились жесткой щеткой, насыщенный зеленый цвет глаз вылинял до мышисто-серого, тонкогубый рот искривился в зеркально знакомой ухмылке…
Все это выглядело до того невероятно, что Лиар слишком поздно понял, кто сидит верхом прямо на его бедрах. И что стряхнуть его с них так просто уже не получится.
- Твою-то м-мать!...
- При чем здесь моя мать? Оставь ее в покое, - беззлобно хохотнул полукровка, склонившийся над ним. Так же, как привык отзываться на все подначки и остроты о своем происхождении сам Лиар.
- Хватит с нее и того, что однажды ее хорошенько вздрючил какой-то эльф… или все же человек? Так и не разобрался, кто там из них кем был.
Лиар вытаращил глаза. Полукровка в ответ раскрыл глаза еще шире. У Лиара отвисла челюсть. Челюсть полукровки комично повторила ее движение. Больше всего это было похоже на корченье рож перед зеркалом – разве что никакое зеркало их не разделяло. И если во взгляде Лиара начинала зарождаться паника, то во взгляде полуэльфа, сидевшего сверху, читалось торжество и… предвкушение долгой и горячей забавы.
Создатель не оставил в сотворенном им мире двух одинаковых снежинок, двух одинаковых звезд, двух одинаковых живых существ. Близнецы и те чем-то отличались друг от друга. Но то, что в итоге вылепилось из магической метаморфозы, попирало законы его мироздания и было абсолютной копией Лиара, до последней складки, волосинки и морщинки. Возможно, даже более живой и настоящей, чем он сам.
- Куда собрался? – особо не напрягаясь, “Лиар” удержал на месте Лиара, ринувшегося с кровати так, что за ним поволоклась простынь. Пришел его черед на своей шкуре прочувствовать, насколько он силен, когда напорист. “Лиар” рывком перевернул его на живот, стиснул локти за спиной до ломоты и навалился сверху.
- Обещаю, ты ни о чем не пожалеешь, - передразнили Лиара его же тоном и голосом, - А если будешь рыпаться – на боль я не поскуплюсь.
Лиар взвыл, ощутив, как чужой язык часто-часто заскользил по его затылку и за ухом, а потом неровные выдохи обдали влажную кожу.
То, что происходило дальше, не могло бы привидеться Лиару и в самом дурном сне. За каких-то пять минут он узнал о себе как о любовнике больше, чем за всю жизнь. Например, что он тошнотворно-слюняво целуется и заставляет давиться своим языком. Или что он так и норовит выдергать другому все волосы или излапать до синяков каждый участок его тела. А все пропущенные участки – всосать ртом и усеять отпечатками зубов… Иными словами, Лиар понял, что слишком себе льстил и что считать себя искусным обольстителем на все века он после ночки с этим перевертышем уже не сможет никогда.
Помощник хозяина “Переполоха” как раз совершал полночный обход коридоров, проверял, все ли у всех в порядке, и осведомлялся, не нужно ли кому из гостей чего. Неожиданно дверь одной из комнат распахнулась, чуть не слетев с петель, и наружу – отчаянно, словно там его удерживали силой, - выкатился полуодетый постоялец, прижимавший к себе ком из штанов, рубашки и куртки. Это был тот самый полуэльф, который столь любезно согласился подселить к себе на ночь темную эльфийку. А теперь, видимо, он не менее любезно уступал ей комнату. Впрочем, юноша-помощник понял, что насчет учтивости он загнул, когда полуэльф проорал в дверной проем “Сука!”, “Ведьма!”, “Стерва!” и чуть ли не бегом отправился по коридору, оттолкнув с дороги помощника. Юноша перевел дыхание, поднял свечу повыше и осторожно заглянул в комнату. Что, интересно, не поделили эти двое? И что могло так разозлить и напугать полукровку?
К его недоумению, помощник не обнаружил за дверью никаких чудовищ и даже следов побоища. На кровати, свернувшись калачиком и обхватив себя обеими руками, лежала темная эльфийка. И хотя с ее лица не сходила маска апатичного недовольства – судя по звукам, она смеялась.
Силия действительно лежала и просто покатывалась со смеху – с одного бока на другой. В этот раз ее не расстраивало даже то, что она так и не смогла разодрать в улыбке свой неподатливый омертвелый рот.
Переполох
Название: Переполох
Фандом: ориджиналы
Автор: Черный голубь
Размер: мини
Жанр: юмор, эротика
Персонажи: Силия/Лиар
Рейтинг: R
Сюжет: Не злите темных эльфов. Особенно метаморфов. НИКОГДА.
Переполох
Фандом: ориджиналы
Автор: Черный голубь
Размер: мини
Жанр: юмор, эротика
Персонажи: Силия/Лиар
Рейтинг: R
Сюжет: Не злите темных эльфов. Особенно метаморфов. НИКОГДА.
Переполох