Бывают мысли - гибкие, подвижные, все время куда-то стремящиеся. И всегда свежие по самой своей природе. Как вода. Такие могут легко обмануть своей податливостью и тем, как запросто они принимают форму сосуда, в который втекают. Они словно обещают, что больше ты никогда не будешь знать жажды и что никогда более цветущий заливной луг не превратится снова в пустыню. Но когда пытаешься поймать их искрящийся поток - убегают сквозь цепко сжавшиеся пальцы. Оказывается, вовсе и не про твою голову они текли. А куда-то неизвестно куда. Туда они текут и сейчас, едва слышно позванивая льдинками и дразнясь поблескивающей чешуей рыбок.
А бывают мысли - как птицы. Замечтавшись, и не замечаешь, как такая уселась к тебе на плечо: не то что бы слишком крупная, легонькая, так что почти и не ощущаешь ее уцепившихся за тебя коготков, не слышишь клокочущей в пернатом горлышке трели. Хорошо. Стой так и дальше. Не шевелись. Не замечай. Или изо всех делай вид, что не замечаешь ее. Потому что стоит тебе только чуть повернуть голову в ее сторону, протянуть… нет, даже подумать, что хорошо бы протянуть руку и погладить ее перышки, как птица тут же упархивает. И оставляет тебя наедине с ощущением какой-то колоссальной потери. Но таково положение дел. Всегда и всем почему-то хочется поймать птицу. Потерять ее с плеча. А потом долго-долго стоять в чистом поле, запрокинув голову, и глядеть сквозь небесную синь. Так ждут следующую птицу.
Вот только они очень редко садятся на плечо. Не любят таких игр, наверное.